Нежданная песня

Глава 7

 

Джейн видела, как у Чарльза дрожали руки, пока он пытался отпереть дверь в номер Уильяма. Наконец он сумел правильно вставить карточку в щель, и дверь, щелкнув, открылась. Чарльз отступил в сторону, пропуская Джейн вперед. Она вошла в просторный коридор и включила свет.

Роскошный люкс был богато декорирован в золотых и темно-синих тонах. Когда Джейн оглядела гостиную, то с горькой иронией подумала, как комната, должно быть, похожа на номер, который они с Чарльзом забронировали на брачную ночь, но который она теперь, возможно, уже никогда не увидит. Она подняла глаза, чтобы встретиться с умоляющим взглядом Чарльза, и сделала глубокий, размеренный вдох, молясь, чтобы у нее достало храбрости сделать то, что, как она знала, она должна была сделать.

Прежде, чем она успела что-либо сказать, Чарльз схватил обе ее руки в свои. С глубоким раскаянием он произнес:

— Мне так жаль. Прошу, прости меня. Я знаю, что должен был рассказать тебе правду. Но я так боялся, что потеряю тебя, а я просто не смог бы этого вынести.

Она печально покачала головой.

— Но, Чарльз, твоя нечестность по отношению ко мне только доказывает, что ты совсем меня не уважаешь.

— Это неправда, солнышко мое! Мне просто была невыносима мысль об этом брачном договоре. Я не хотел расстраивать тебя, заставлять тебя думать, будто я допускаю, что мы расстанемся или что я когда-нибудь смогу оставить тебя без гроша за душой. Такое невозможно, что бы ни случилось.

Она высвободила ладонь из его судорожно сжатых пальцев.

— Разве ты забыл, что я адвокат? И не просто адвокат, а специалист по семейному праву? Как ты мог подумать, что я не пойму ситуацию? Твой отец абсолютно прав, настаивая на брачном договоре, чтобы защитить доходы своей компании, и я совершенно не виню его за то, что он рассердился, узнав, что договор не подписан.

— Тогда, значит, ты его подпишешь? — спросил он, и луч надежды забрезжил в его глазах.

— Уверена, что я подписала бы его, если бы у меня было время вначале его прочесть и попросить подругу, которая сама составляет такие договоры, хотя бы бегло просмотреть документ. Но твой отец настаивает, чтобы я подписала его немедленно, сегодня же вечером. А это значит, что я его не подпишу — во всяком случае, не в те сроки, которые дает нам твой отец. Кроме того, у нас возникли гораздо более серьезные проблемы, чем эта.

Он поморщился.

— Ты имеешь в виду этот переезд в Лос-Анджелес. Я вновь прошу у тебя прощения. Но я просто хотел, чтобы ты была счастлива.

— И способ сделать меня счастливой — согласиться на скорый переезд в угоду отцу, а затем лгать мне об этом?

— Но я действительно думал, что это поможет нам выиграть время — ну, по меньшей мере, на какой-то срок. И я не хотел, чтобы ты об этом думала и тревожилась.

— Но когда мы обсуждали все это, то мы с тобой договорились, что хотим остаться в Сан-Франциско, что тут мы будем счастливы. Мы даже купили здесь дом.

— Я надеялся, что нам удастся остаться здесь хотя бы на несколько лет, хотя теперь я признаю, что, наверное, не очень-то реально смотрел на вещи. Да, я должен был сказать тебе, что нам придется переехать в Лос-Анджелес. Теперь я это осознаю. Но почему так трудно понять, что я нужен там отцу? Наша компания базируется в Лос-Анджелесе. Если мне рано или поздно придется ее возглавить, разве ты не понимаешь, что мне нужно жить там?

— Да, я это понимаю. Но ты-то сам, ты хочешь возглавить эту компанию? Насколько я могу судить, эта работа совсем не доставляет тебе радости — наоборот, она делает тебя несчастным.

— Ну, я не стал бы говорить, что прямо уж несчастным.

— Но я думаю, что это именно так и есть, — мягко произнесла Джейн. — Ты почти никогда не говоришь о своей работе, а когда говоришь, то с видом недовольным и усталым. Ты постоянно ищешь предлоги, чтобы улизнуть из офиса, и всегда возвращаешься домой в плохом настроении. Мне так грустно смотреть, что эта работа с тобой делает. Я давно хотела поговорить с тобой на эту тему, но… не хотела углубляться в предмет, который тебе столь неприятен.

Чарльз вздохнул, опустив плечи.

— Ты права. Я ненавижу свою работу. Но я его единственный сын, и это его компания. В один прекрасный день она станет моей. Ну и что я должен делать?

Она сжала его руку в своих и твердо посмотрела ему в глаза.

— Пусть Кэролайн займет твое место. Она любит этот бизнес и отчаянно хочет управлять им. Ты станешь только счастливее и осчастливишь ее.

— Но отец настаивает на том, чтобы именно я как его сын взял на себя ответственность за наш бизнес.

— Я уверена, что со временем он привыкнет к этой мысли, особенно если Кэролайн будет хорошо справляться. А я так думаю, что она справится. Я размышляла об этом с тех пор, как мы съездили в Лос-Анджелес в прошлом месяце, и мне кажется, что этот вариант будет лучшим для всех.

Чарльз помолчал минуту, неуверенно глядя на нее, а потом отступил на шаг.

— Нет, он никогда на это не согласится, и я не могу до такой степени разочаровать его. Ну же, солнышко, просто согласись на его условия, и все будет хорошо. Масса людей ненавидит свою работу. В конце концов, я буду знать, что после работы вернусь домой, а дома будешь ты. И Лос-Анджелес ведь не такое уж плохое место — там великолепный климат, и мы сможем ходить на пляж круглый год. И нам совсем не обязательно будет жить вместе с ними. Мы купим свое жилье и станем сами планировать свою жизнь.

Джейн теряла последнюю надежду, но заставила себя говорить спокойно:

— Извини, но я тебе не верю. Там, где дело касается твоего отца, ты полностью теряешь самостоятельность и волю. Это и есть то, что беспокоит меня относительно нашего переезда в Лос-Анджелес. Там он еще сильнее будет контролировать каждый твой шаг.

— Я признаю, что у отца очень сильная воля. Но он ведь глава семьи, и он очень умен. Он создал свою компанию буквально с нуля. Он достиг того, о чем большинство людей могут только мечтать, и заслуживает моей преданности ему.

— Преданности — да. Но должен ли ты полностью подчинять ему свою свободную волю и лишать себя права выбора? Тебе 32 года. Разве тебе не может быть позволено принимать самостоятельные решения?

— Значит, если у тебя возникают какие-то разногласия со своими родителями, ты должен просто оставить их, порвать с ними? Ты что, этого от меня ждешь?

Голос у Джейн начал срываться, и она явно боролась со слезами.

— Это больше, чем просто разногласия. Твой отец контролирует каждый твой шаг. Когда ты в Сан-Франциско, он может следить только за твоей работой. Даже из того немногого, что ты мне рассказывал, и из того, что я услышала от Кэролайн, очевидно, что он отслеживает каждое решение, которое ты принимаешь, что он все за тобой перепроверяет и в половине случаев отменяет твои распоряжения. С таким же успехом он мог бы делать все это и сам. Неудивительно, что ты ненавидишь свою работу — он заставляет тебя постоянно чувствовать, что ты некомпетентен.

Чарльз крепко сжал губы, и его лицо вспыхнуло.

— Он не контролирует меня, — пробормотал он. Потом пересек комнату и встал к Джейн спиной, глядя в окно.

— А я вижу, что контролирует, и мне очень больно это видеть. Я хотела и раньше поговорить с тобой об этом; я знаю, что должна была. Но я все откладывала этот разговор. Полагаю, это была ошибка.

Он повернулся и уставился на нее.

— Вот смотри, ты говоришь, что я должен принимать самостоятельные решения. Но если я хочу переехать поближе к отцу и постараться сделать так, чтобы он мной гордился, разве это не может быть моим решением? Почему я должен выбирать между вами?

— Но я думаю, что ты подчиняешься ему из страха, а не потому, что это то, чего ты действительно хочешь.

— Это неправда! Я не боюсь его!

— А я думаю, что боишься. Когда мы были в Лос-Анджелесе в прошлом месяце, ты стал там совершенно другим человеком. Ты превратился в бледную, безмолвную тень. Ты позволил своему отцу говорить мне ужасные вещи. Да что там — ты только что сделал это снова, там, во дворе. Ты ни разу не прервал его, ни разу не защитил меня, ты даже не попытался помочь мне объяснить ему положение вещей. Ты просто стоял там и молчал. — У нее по щекам потекли слезы, и она продолжала надломленным голосом: — Я почти потеряла всякое уважение к тебе за те выходные в Лос-Анджелесе, и поэтому я тогда разорвала нашу помолвку.

Он быстро преодолел расстояние между ними и обнял ее с выражением искреннего раскаяния на лице.

— Я знаю, солнышко мое. Но я думал, что мы это все уже преодолели.

Она подняла на него глаза, полные боли. Это было еще труднее, чем она думала.

— Да, потому что я считала, что у тебя состоялся честный разговор с отцом и ты установил с ним новые правила ваших отношений. Но теперь я знаю, что это все было неправдой. Чарльз, я не могу провести свою жизнь с человеком, которого не уважаю. — Слезы продолжали литься по ее щекам, пока она пыталась подавить рыдания. — Это самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать, но…

Громкий стук в дверь прервал ее.

— Не обращай внимания, — прошептал он. — Постучат и уйдут.

— Чарльз, Джейн, это я! — прощебетала сквозь дверь Кэролайн. — Папа прислал меня к вам с факсовой копией брачного договора.

Чарльз неохотно открыл дверь. Кэролайн впорхнула в номер, совершенно игнорируя напряженную атмосферу в нем, и протянула Джейн несколько листков бумаги.

— Это брачный договор. Пожалуйста, прочти его внимательно. Там есть несколько условий, над которыми тебе, возможно, надо будет хорошенько поразмыслить. Я даже и понятия не имела, что папа попросил адвокатов сформулировать их таким образом. -Кэролайн стояла между Джейн и Чарльзом, выжидательно глядя то на одну, то на другого, словно зритель на Уимблдонском турнире, наблюдающий, у кого из игроков сейчас находится мяч. В воздухе повисло неловкое молчание.

— Спасибо, что принесла его нам. И я признательна тебе за предупреждение — ты очень добра, что беспокоишься о моем благополучии. Но не могла бы ты сейчас нас оставить? Мы с Чарльзом находимся в середине очень серьезного разговора. — Джейн говорила вежливо, но твердо.

— О, ну конечно, у меня и в мыслях не было вам мешать. Только можно мне сперва зайти здесь в туалет? — Взгляд Кэролайн жадно скользнул по двери, ведущей в спальню Уильяма, через которую ей нужно было бы пройти, чтобы воспользоваться ванной комнатой.

Чарльз взял ее под руку.

— Я думаю, будет лучше, если ты вместо этого зайдешь в туалет в номере родителей. Мы ведь не хотим вторгаться в личные покои Уильяма, не так ли?

— Ох, нет, ну конечно, нет, но… — голос женщины осекся, когда Чарльз решительно проводил ее до входной двери. Даже несмотря на боль, Джейн не смогла подавить слабой улыбки при взгляде на Кэролайн, которая пожирала глазами дверь в спальню Уильяма с почти осязаемой, животной тоской.

Затем Кэролайн повернулась к выходу, заметив:

— Я просто хочу, чтобы вы знали, что я целиком и полностью на вашей стороне, мои влюбленные голубки! Мне так жаль, что все это произошло. Я чувствую себя так, словно это случилось по моей вине, из-за того, что я совершенно случайно узнала о том, что договор не подписан.

Джейн покачала головой.

— Нет, твоей вины здесь никакой нет. Ты была очень добра ко мне, и я благодарна тебе за это.

Кэролайн просияла и открыла дверь.

— Чарльз, сделай все возможное, чтобы не расставаться со своей очаровательной невестой!

Он закрыл за сестрой дверь, подошел к Джейн и привлек ее к себе.

— Солнышко, я обещаю, что мы решим все проблемы после нашего медового месяца.

Сейчас отец просто слишком зол на меня. И у него есть на это полное право, так же, как и у тебя. Ведь я обманывал вас обоих.

— Да, но…

— Я уверяю тебя, что если мы сейчас согласимся на все его условия и проявим этим уважение к нему, то со временем он остынет. И когда мы вернемся из свадебного путешествия, ручаюсь, что он станет более сговорчивым и позволит нам пожить еще какое-то время в Сан-Франциско.

— Чарльз, нет…

— Ну же, солнышко мое, подпиши скорей этот договор, и давай узнаем, свободен ли сегодня номер для новобрачных. Как насчет теплой ванны на двоих, с шампанским и клубникой, а?.. И я посвящу остаток ночи тому, чтобы окончательно помириться с тобой, и я все тебе компенсирую, обещаю. Мои руки, рот и любая другая часть моего тела, которая сможет тебя заинтересовать, будут в полном твоем распоряжении, солнышко — исключительно для твоего удовольствия. Разве это звучит не заманчиво? — Чарльз покрывал быстрыми, нежными поцелуями ее шею, стремясь рассеять напряжение, которое сковало ее тело.

Джейн постаралась не поддаваться успокаивающей, расслабляющей неге, которую она ощущала в его объятиях. Уже не стараясь сдержать слез, которые градом струились по щекам, она произнесла:

— Ты, значит, все-таки не понимаешь. Я не собираюсь проводить с тобой эту ночь. На самом деле…

— Ах да, правильно, я и забыл. Я не могу видеть невесту в день свадьбы. Кроме того, ты, наверное, захочешь провести последнюю ночь своего девичества вместе с Лиззи. Хорошо, я готов подождать до завтра, до того момента, когда мы останемся вдвоем в нашем номере для новобрачных. — Его слова предполагали, что он не понял ее; но отчаянный, почти безумный взгляд и напряжение в голосе свидетельствовали об обратном.

— Нет, Чарльз. Я не это имела в виду.

Его лицо побелело.

— Но я же сказал тебе, солнышко, что отец будет готов пойти на уступки, когда немного остынет. Прошу тебя, поверь мне.

Джейн заставила себя высвободиться из объятий жениха.

— Дело не в ультиматуме твоего отца, вернее, не столько в нем. Дело в том, что ты лгал мне, и в том, что ты совершенно неспособен постоять ни за меня, ни за нас, ни даже за самого себя, когда дело касается твоего отца. Я люблю тебя, но я тебя больше не уважаю, и я не могу выйти за тебя замуж. По крайней мере, не сейчас. Мы должны отменить венчание.

— Но ты же знаешь, что я не могу жить без тебя!

Она схватила его за локти и пристально посмотрела в глаза, в последней отчаянной попытке достучаться до него.

— Тогда давай прямо сейчас отправимся вместе к твоему отцу. Мы скажем ему, что я подпишу брачный договор завтра перед венчанием, но не сегодня, потому что мне нужно больше времени, чтобы ознакомиться с ним.

— Хорошо. Если это означает, что я не потеряю тебя, то я готов это сделать. И, я полагаю, он сможет понять, почему тебе нужно больше времени. В конце концов, это я с этим затянул, а не ты.

Она сделала глубокий вдох.

— И мы также скажем ему, что тебе нужно взять отпуск на работе в его компании — скажем, на год. На это время твое место может занять Кэролайн, а ты сможешь пока поискать себе другой род занятий и попытаться понять, чем тебе действительно хотелось бы заниматься. А потом, если ты, в конце концов, придешь к выводу, что хочешь все-таки работать на отца, мы переедем в Лос-Анджелес.

Чарльз побледнел от этих слов.

— Он никогда на это не согласится.

— Мы никогда этого не узнаем, если не попытаемся.

— Прости меня, солнышко, но я не могу этого сделать. Он будет страшно расстроен от одного предположения, что я не хочу работать с ним. И все станет только хуже после такого разговора.

— Что самое худшее, что может случиться?

— Он оставит меня без гроша, как он уже грозился сделать раньше.

— Но нам не нужны все эти деньги. У меня есть моя практика, а у тебя — степень магистра в области бизнеса плюс опыт работы в компании твоего отца. У тебя должно быть много контактов в деловом мире, и я уверена, что ты без проблем найдешь себе хорошую работу.

Он задумался на мгновение, но потом покачал головой.

— Прости. Я просто… Я не могу этого сделать.

— Ты не хочешь даже попытаться предложить ему это?

— Нет. Мне очень жаль, солнышко. — Его голос был переполнен эмоциями. — Я не могу его так разочаровать.

Джейн вытерла слезы и сделала еще один глубокий, судорожный вдох.

— Тогда я должна проститься с тобой.

— Нет, я не могу позволить тебе уйти!

Ее сердце чуть не разорвалось, когда она увидела, как одинокая слезинка медленно сползает у его по щеке. Ей отчаянно хотелось обнять и утешить его, стереть эту слезинку с его лица поцелуем, но вместо этого она решительно расправила плечи.

— Я так полагаю, что все были правы — мы поспешили заключить этот брак, не успев толком узнать друг друга.

Он смахнул слезу прежде, чем она стекла на подбородок.

— Я люблю тебя, и это все, что мне нужно знать.

Джейн покачала головой, хотя душа ее обливалась кровью.

— Нет, не все. Тебе нужно понять, что ты на самом деле хочешь от жизни. Если ты желаешь быть тенью своего отца — тогда переезжай обратно в Лос-Анджелес. Но я надеюсь, что ты этого не сделаешь, потому что мне больно видеть, как ты жертвуешь собой ради этого жестокого, бессердечного человека.

— Ты говоришь о моем отце. Я знаю, что он сложный человек, но он все-таки мой отец.

— Прости. Я знаю, что ты любишь его и хочешь, чтобы и он тебя любил. Но ведь ты такой добрый, такой прекрасный человек, Чарльз. Таким сыном, как ты, мог бы гордиться любой отец — а твой относится к тебе с презрением. Ты заслуживаешь лучшего, и я надеюсь, что рано или поздно ты это поймешь.

Он вновь подошел к ней и обнял.

— Тогда останься со мной и помоги мне. Я люблю тебя.

Слезы, которые ей удалось было победить, грозили вернуться с новой силой. Она погладила его по щеке и нежно поцеловала.

— А я люблю тебя. Но при нынешнем положении вещей я не смогу быть с тобой.

Ей больно было видеть обиду и страдание в его глазах.

— Это так не похоже на тебя — быть такой непреклонной.

Она отступила от него.

— Значит, вот что ты думал? Что я настолько уступчива, что со временем научусь сгибаться под волей твоего отца? Я стараюсь избегать неприятностей и осложнений, это правда. И я готова пойти на многое, чтобы сделать счастливыми людей, которых люблю. Но я слишком уважаю себя, чтобы позволить кому бы то ни было полностью контролировать мою жизнь. И я не могу уважать других людей, которые позволяют делать это с собой. И поэтому я должна уйти.

divider

По контрасту с напряженной, бурной атмосферой в номере Уильяма, в Клубном холле царили покой и умиротворение. Это было элегантное, комфортное место для отдыха, предназначенное для богатых постояльцев, занимающих номера-люкс на эксклюзивном Клубном этаже отеля. Этим вечером лампы в холле горели приглушенным светом, а в красивом резном камине потрескивал огонь, создавая уютную, располагающую обстановку.

В холле было всего два человека. Уильям сидел на софе с золотистым гобеленовым покрытием. Он выбрал это место, надеясь, что Элизабет сядет рядом, но она предпочла стоявшее неподалеку мягкое красное кресло. Скинув туфельки, девушка свернулась в кресле калачиком, закрыв глаза. С некоторым разочарованием Уильям подумал, что, если бы она присоединилась к нему на софе, ее головка могла бы сейчас лежать на его плече, а не на подлокотнике кресла.

Он попивал кофе мелкими глотками, с задумчивой улыбкой наблюдая за тем, как его спутница спит. Странным образом, несмотря на длинный день и полное изнеможение, которое он испытывал ранее этим вечером, сейчас он чувствовал себя бодро и ему совсем не хотелось спать. У него было ощущение, словно он стоит на страже, охраняя ее сон, и на каком-то глубинном, первобытном уровне это доставляло ему удовольствие.

Хотя было уже очень поздно, город еще не совсем уснул. На соседней улице загромыхал грузовик. Элизабет пошевелилась и открыла глаза. Она поморгала, зевнула и смущенно улыбнулась, заметив, что Уильям наблюдает за ней.

— Прошу прощения — я что, заснула? Я не хотела, — пробормотала она сонным голосом, все еще полуприкрыв глаза.

— Ничего страшного, — мягко произнес он. — Это был очень долгий день, и тебе, наверное, нужно было немного вздремнуть.

Элизабет помассировала шею и со вздохом потянулась, распрямляя руки.

— И этот день еще не закончился. Никаких известий от Джейн и Чарльза?

— Пока никаких. Не знаю, хороший это знак или плохой.

— Надеюсь, они смогут решить свои проблемы — хотя, я даже не знаю…

Уильям сделал глубокий вдох. Ему нужно было сказать ей кое-что, и сейчас эта возможность представилась.

— Элизабет?

Она посмотрела на него, приподняв брови, и молча ожидала продолжения.

— По поводу того, что произошло чуть раньше.

— Ты имеешь в виду…

— Когда мы были вместе во внутреннем дворике. Мне следует извиниться.

Она взглянула вниз, на свои руки, сложенные на коленях.

— Тебе не за что извиняться. Ты не сделал ничего такого, чего бы я сама тебе не позволила.

Намек на улыбку тронул его губы при этом ее признании, но она его неправильно поняла.

— Я извинялся не за то, что… случилось, пока мы были одни. Мое единственное сожаление по этому поводу — что нам не удалось закончить то, что мы начали.

— Мы закончили наш танец, — сказала она со слабой улыбкой.

— Я не это имел в виду, и я думаю, что ты это знаешь, — ответил он глубоким, ласковым голосом.

На какой-то момент их глаза встретились, и Уильям ощутил теперь уже знакомую волну желания, которое Элизабет так легко пробуждала в нем. Он опять пожалел, что она не сидела подле него на софе. Если бы она была рядом, он мог бы дотянуться до нее, привлечь в свои объятия и, наконец, узнать вкус этих соблазнительных губ. Но расстояние между ними сейчас казалось слишком большим, чтобы он мог его преодолеть, особенно после того, как она отвела от него взгляд, снова уставившись на свои руки.

Он продолжил извинения.

— Я хотел попросить прощения за то, что Кэролайн Бингли была так груба с тобой.

— В этом не было твоей вины.

— Боюсь, что была, хотя и непрямая. Мы с Кэролайн знаем друг друга очень давно, и она… ну, если ты простишь мне мою нескромность, она ко мне несколько привязана.

— Судя по тому, что я видела, это еще очень мягко сказано. — Элизабет сделала паузу и потом спросила: — Значит ли это, что вы с ней…

Уильяма передернуло. Ему стало досадно от того, что такая мысль могла хотя бы возникнуть у нее в голове.

— Абсолютно нет. Между нами ничего нет и не было, если только в ее воображении. На самом деле, прошло уже несколько лет с тех пор, как мы виделись в последний раз. Но ее всегда было очень трудно в этом переубедить, а сегодня по определенным причинам она стала еще активнее, чем обычно.

— Должно быть, это атмосфера венчания на нее так подействовала.

— Вообще-то, я думаю, что причина была другая. — Он молча выругал себя за то, что невольно высказал вслух восхищение «прекрасными глазами» Элизабет. Сделав это, он фактически предупредил Кэролайн о своем интересе к Элизабет, что, без сомнения, только побудило ее удвоить свое и без того назойливое внимание к нему. — Я полагаю, что если бы пошел на открытую конфронтацию с ней, то мог бы прояснить эту ситуацию раз и навсегда, но я не хотел бы смущать Чарльза подобным образом — и тем более не сегодня, во время предсвадебных торжеств. Но мое терпение по отношению к ней подходит к концу.

— Это, должно быть, очень раздражает. Мне приходилось иметь дело с парнями, которые не признавали слова «нет», но у меня такое ощущение, что по сравнению с Кэролайн все они выглядят жалкими любителями.

У Уильяма что-то сжалось внутри при одной мысли о мужчинах, которые пытались навязать Элизабет свое внимание против ее воли.

— Как бы то ни было, она была груба с тобой, потому что увидела, как мы… танцуем… вместе. Она пыталась защитить то, что она, по каким-то непостижимым причинам, считает своим. Так что это именно я являюсь причиной того, что она была так резка с тобой. Мне очень жаль, и я приношу свои извинения.

— Не беспокойся об этом. Ты же не виноват в том, что настолько неотразим. — Она покраснела и быстро добавила: — Для нее, я имею в виду.

Ему удалось подавить довольную улыбку.

— В любом случае, я хотел, чтобы ты поняла причины ее поведения и знала, что она не является частью моей жизни.

— Я так полагаю, она разыскивала тебя, чтобы собщить о брачном договоре?

Он нехотя кивнул. Его страшно раздражало то, как Кэролайн удалось, манипулируя им, заставить его поговорить с Чарльзом, а самой в это время подстроить так, чтобы мистер Бингли «случайно» услышал их разговор.

Элизабет взглянула на часы в углу холла.

— Господи, как уже поздно. Несмотря на все, что случилось, ты все еще собираешься на пробежку завтра утром?

— Да, я надеюсь на это. Я стараюсь не пропускать два дня подряд, а сегодня я не бегал. Но после такого затянувшегося вечера я, скорей всего, рано не встану. В районе девяти часов еще будет туман, как ты думаешь?

— А где, ты говорил, ты собираешься бегать?

— Где-нибудь вдоль залива, наверное?

— Сложно предсказать, какая будет погода, но обычно в теплые дни в это время года туман поднимается довольно рано — во всяком случае, в этой части города. Но ты еще сможешь застать мост Золотые Ворота в тумане, я так думаю.

— Мне хотелось бы это увидеть. — Уильям до сих видел этот феномен только на фотографиях.

— Да, это удивительное зрелище. А-а, знаешь, где ты можешь побегать? На Крисси Филд, в Пресидио. Это прямо у воды — они переделали старый военный аэродром в зону отдыха. Я там еще пока не была, но слышала, что там очень красиво. Единственное, есть одно «но».

— Да?

— Дело в том, что поездки на машине по Пресидио меня всегда запутывают, там так сложно организовано движение. Поэтому я обычно езжу туда на автобусе. Я уже несколько раз полностью теряла там направление и заезжала по ошибке на мост Золотые Ворота, пытаясь найти дорогу. Но, я так понимаю, что не может быть и речи о том, чтобы ты воспользовался общественным транспортом, оставив Z3 у отеля, — поддразнила она его с дерзким огоньком в глазах.

Он самодовольно усмехнулся.

— О, я думаю, что без проблем найду дорогу. У меня замечательная ориентация в пространстве. А карту я возьму утром у консьержа.

— Ну что ж, в таком случае я бы рекомендовала тебе парк у Крисси Филд. Ты можешь побегать либо там, либо вдоль Променада Золотых Ворот на запад, в сторону Форта Пойнт — это старинный форт, прямо у подножия моста. Или можешь взять направление на восток, в сторону Марина Грин. В любом случае ты будешь бежать прямо вдоль залива, и виды там открываются великолепные.

— Ну что ж, похоже, это замечательный план. Спасибо. — Уильяма кольнуло чувство вины от того, что ему сейчас было так хорошо, в то время как мир его друга, похоже, рушился на части. Но, с другой стороны, он все равно не мог сейчас ничем помочь Чарльзу.

— На здоровье. Я не бегаю по утрам, но я с удовольствием гуляю пешком, особенно здесь, в этом городе.

Заметив энтузиазм в ее голосе, он спросил:

— Ты предпочитаешь Сан-Франциско Нью-Йорку?

— Мне нравится Нью-Йорк, но Сан-Франциско у меня в крови, и я всегда чувствую, как он зовет меня к себе, домой.

— И, насколько я понял, у тебя назначено собеседование на должность преподавателя в консерватории Пасифик, и, если все сложится, ты сможешь начать работать здесь с осени?

— Да. Это была бы отличная возможность, и это дало бы мне повод переехать обратно домой. И, с учетом сложившейся ситуации, было бы особенно хорошо, если бы я могла жить здесь, рядом с Джейн. Но у меня не слишком большие шансы — как я понимаю, на эту должность есть еще несколько кандидатов, а у меня сравнительно небольшой опыт преподавания.

Уильям улыбнулся, довольный, что у него появился шанс заслужить ее благодарность.

— Ты знаешь, ведь Кэтрин де Бург, декан, она…

В этот момент они услышали громкий стук захлопнувшейся двери, и в коридоре раздался голос Чарльза:

— Джейн, прошу тебя, вернись! Ты не можешь меня оставить!

Элизабет и Уильям обменялись встревоженными взглядами и одновременно поднялись на ноги. В холл быстрым шагом вошла Джейн.

— Ты готова ехать, Лиззи? — спросила она. Ее голос был спокойным; тем не менее, Элизабет увидела глубокую боль в ее глазах.

В холл ворвался Чарльз.

— Джейн, подожди.

Джейн повернулась к Чарльзу.

— Мы уже все обсудили, и ни к чему смущать Уильяма и Лиззи, обсуждая в их присутствии наши личные проблемы.

— Я вот-вот тебя потеряю, а ты беспокоишься из-за каких-то светских приличий? Джейн, прошу тебя, не уходи, не оставляй меня. Ты не можешь вот так все закончить между нами! Я люблю тебя! А все остальное мы решим, я тебе это обещаю.

Джейн молча постояла несколько долгих мгновений, повернувшись лицом к Элизабет и спиной к Чарльзу и Уильяму. Элизабет видела мучительные переживания в ее глазах; тем не менее она собралась и взяла себя в руки прежде, чем вновь повернуться к Чарльзу.

— Ты хочешь сказать, что передумал и готов попытаться договориться с отцом и достичь компромисса с ним? — Элизабет была потрясена тем, насколько спокойной, собранной и даже безучастной выглядела в этот момент Джейн, и подозревала, что ей помогли сохранить самообладание навыки, приобретенные в зале суда.

— Я хотел бы сказать «да», но, как я уже говорил тебе, он все равно никогда не согласится. У нас нет другого выбора, как только принять все его условия.

— Тогда Чарльз, мне очень жаль, но я не могу выйти за тебя замуж. — Джейн повернулась к Элизабет. — Пожалуйста, давай уйдем отсюда.

— Конечно, — ответила Элизабет, хватая свою сумочку. Она обменялась коротким взглядом с Уильямом сожалея, что у нее не было возможности хотя бы быстро попрощаться с ним, и поспешила за Джейн, которая была уже за дверями холла.

Пока они ждали лифта, Элизабет услышала громкий голос Чарльза, раздавшийся в холле, и вслед за этим более глубокий голос Уильяма, что-то отвечавший ему, но она не могла разобрать слов. Как только за ними закрылась дверь лифта, по щекам Джейн безостановочно заструились слезы.

— Пожалуйста, увези меня отсюда, Лиззи, — умоляюще прошептала она.

Элизабет обняла рыдающую сестру, чувствуя, как ее глаза тоже наполняются слезами.

— Я здесь, Джейн, я с тобой. Я о тебе позабочусь.

divider

— Разве менеджер не оставил тебе бутылку виски в качестве презента от отеля? Что здесь за хлам? — Чарльз обыскивал бар в номере Уильяма, в поисках извечного средства от душевной боли.

Уильям вздохнул.

— Почему бы нам не сесть и не поговорить?

— Я не хочу разговаривать… Я хочу напиться. Просто напиться.

— Не думаю, что это хорошая идея. Алкоголь…

— Алкоголь — это единственное, что поможет мне почувствовать себя лучше прямо сейчас. Поэтому либо я должен уйти сейчас в бар, либо ты позвонишь в обслуживание номеров и закажешь бутылку виски и два стакана, или один, — если ты хочешь, чтобы я пил в одиночестве.

— Чарльз, на самом деле…

— Ладно, хорошо, увидимся позже. — Чарльз встал и направился к двери.

— Нет, подожди. Я сейчас позвоню. — Выпивка вряд ли поможет Чарльзу в его состоянии, но если он настроен на это, пусть лучше делает это в номере, чем бродит где-то в одиночестве. Уильям позвонил и сделал заказ.

Чарльз рухнул на стул, охватив голову руками.

— О, боже, Уилл, я так все запутал.

— Я уверен, что все будет в порядке. Ты наделал ошибок, но ты был в очень трудной ситуации. С твоим отцом сложно иметь дело.

— Джейн считает, что проблема во мне, а не в отце. — Лицо Чарльза превратилось в сплошную страдальческую маску. — Она сказала, что я слаб и жалок и не заслуживаю уважения.

Уильям нахмурился. Непохоже на мягкую, сердечную Джейн, с которой он встретился днем. И все же он видел своими глазами, какой холодной и отстраненной она была, когда вернулась в гостиную. Казалось очень странным, как женщина, которая только что разорвала помолвку с человеком, которого она предположительно любила, может быть столь спокойной и сдержанной, и Уильям начал размышлять об истинной натуре Джейн.

— Что она сказала о брачном договоре? — спросил он.

— Отказалась подписать.

Уильям удивленно приподнял брови. Он мысленно вернулся к подслушанному разговору между миссис Беннет и миссис Филипс: «Джейн — везучая девочка», «Нет, она — умная девочка. Я правильно ее воспитала». Возникший в новом свете образ Джейн предполагал, что она была, возможно, изначально заинтересована в деньгах Чарльза, чего Уильям и опасался раньше. И все же, даже с брачным соглашением, любая женщина, которая вышла бы замуж за Чарльза Бингли, никогда не осталась бы в бедности. Так неужели она не подписала его и не согласилась со свадьбой? Уильям не знал, что и думать.

Пришел официант с бутылкой скотча. Уильям налил две порции. Он не был особым любителем виски и не собирался много пить, но подозревал, что Чарльз обидится, если он хотя бы не притворится, что готов выпить с ним. Сбросив туфли, он сел напротив друга.

— Что имела в виду Джейн, когда упомянула о переговорах с твоим отцом? Что она хотела обсудить с ним?

Чарльз осушил свой стакан и встал, чтобы наполнить другой.

— Я же сказал — я не хочу разговаривать, я хочу напиться.

divider

Элизабет выскользнула из спальни со вздохом облегчения. Джейн наконец-то уснула. Это был долгий, болезненный вечер для них обеих. Джейн поделилась с ней содержанием разговора с Чарльзом и в конце концов разразилась мучительными рыданиями, которые так долго пыталась сдерживать. Элизабет уговорила свою измученную сестру лечь в постель. Хотя Джейн уверяла, что не сможет спать, она погрузилась в сон несколько минут назад.

Свободная спальня была на другой стороне коридора. Элизабет бросила свое новое платье возле кровати, расстегнула молнию на боковом отделении чемодана и погрузилась в него в поисках длинной футболки, в которой обычно спала. Она удивилась, что удалось найти нужный отсек с первой попытки. Чемодан ей подарила Джейн, когда Элизабет гастролировала с Les Miserables* несколько лет назад. К удовольствию сверхорганизованной Джейн, чемодан имел, по крайней мере, пять разных отделений, но обычно оказывалось, что Элизабет паковала вещи безо всякого логического порядка.

Переодевшись в майку, Элизабет направилась в ванную комнату, чтобы почистить зубы. Здесь наконец-то она взглянула на себя в зеркало. Волосы пережили вечер на удивление удачно. Она рассеяно глядела в зеркало и, накручивая локон на пальцы, вспомнила нежные прикосновения Уильяма к её волосам.

Интересно, что бы произошло, если бы Кэролайн неожиданно не появилась в тот момент? Она вздрогнула, вспоминая нежность во взгляде Уильяма, когда он сказал ей в гостиной, как сожалеет, что они не закончили то, что начали. Она почти ждала, что он обнимет её. И я сомневаюсь, что у меня нашлись бы силы сопротивляться, если бы он сделал это. Она провела пальцем по губам, пытаясь представить ощущение его губ на своих.

Зазвонил телефон, и она подпрыгнула, вздрогнув. Она бросилась на кухню, чтобы ответить, надеясь, что звонок не разбудил Джейн.

— Алло?

— Это Шарлотта.

— О, привет, Шарли.

— Прости, что звоню так поздно.

Элизабет взглянула на часы, висящие на кухонной стене. Было 2.30 ночи.

— Я ещё не сплю. Итак, ты выиграла хет-трик?

Смех Шарлотты прозвучал гортанно-низко.

— Можно, сказать, что так. Сейчас я уже отроджерена самым тщательным образом.

Элизабет усмехнулась.

— По крайней мере, хоть кто-то получил удовольствие сегодня.

— Итак, расскажи мне, что случилось?

— Джейн отменила свадьбу.

— О, нет, Лиззи, мне так жаль.

Элизабет почувствовала, что слезы снова подступают к глазам.

— Она очень переживает из-за этого. Но я совсем не виню её.

— Я что-нибудь могу для неё сделать?

Элизабет подумала мгновение.

— Да. Приходи к Джейн утром и захвати свой сотовый телефон. Нам нужно будет сделать много звонков, чтобы сообщить приглашенным, что свадьба не состоится.

— Хорошо. Как твоя мама приняла это?

— Мы решили подождать и рассказать ей все утром, когда она приедет сюда. Было слишком поздно, когда мы вернулись, и нам уже было бы не выдержать ещё одну сцену. Мы оставили сообщение в отеле для дяди Эдварда и тети Мэдлин. Мы надеемся, что они сразу же получат его и приедут сюда раньше мамы. У них всегда хорошо получается успокоить её.

— Есть ли шанс, что Джейн может изменить свое решение утром?

— Не думаю, — ответила Элизабет, — если только Чарльз не пересмотрит свою позицию. Это то, на что я надеюсь. Он не смог противостоять своему отцу. Может быть, обдумав все ночью, он изменит свое решение. Кажется, он до конца не верит, что Джейн порвала с ним.

— Понятно. Я очень сожалею о том, что произошло. Я знаю, она без ума от него, несмотря ни на что, хотя она заслуживает человека с большей твердостью и силой духа.

— Да. Я надеюсь, что он поймёт это и постарается найти в себе эти качества.

— Ладно, нужно дать тебе поспать. Кстати, мне придется заехать домой, чтобы переодеться, поэтому не ждите меня рано утром. Просто позвоните на сотовый, если что-нибудь будет нужно.

— Хорошо, Шарли, спокойной ночи.

Элизабет положила трубку, на цыпочках пробралась по коридору и заглянула в спальню Джейн. Видимо, звонок не разбудил её. Успокоенно кивнув, Элизабет вернулась в свою спальню и забралась в постель, почувствовав, как же она устала. Засыпая, она думала о паре проникновенных карих глаз.

 

Рояль